О КНИГЕ

Когда я начинал этот проект, у меня был тиннитус (шум в ушах). Мне нужна была задача для моего оглушенного мозга, чтобы укротить этот постоянный шум в ушах. Я решил сосредоточиться на теме мусора. Я вернулся назад к истокам в поисках абсолютного мусора, принципа жизни как такового, современного представления о генезисе. Этот поиск привел меня к ДНК и ее собственному шуму – ее некодирующей части, которую молекулярные биологи прозвали «мусорной ДНК».

Поэтому данная книга о мусоре и о нас, позднесовременных людях. Мусор. Не хлам, не помои, не отходы. Мусор: монго, хламье, гоми и все остальные виды вещей, кучи которых растут и терпеливо ожидают повторного использования. Эта книга также о настоящем – об этом конкретном пересечении в антропогенетическом процессе, об этом особенном моменте времени, который, как утверждают некоторые, является последним моментом перед сингулярностью, об этом безошибочном «сейчас» незадолго до того, как мы можем стать чем-то совершенно другим, может быть, абсолютно новым видом. Эта книга говорит, что в настоящее время мы, позднесовременные люди, становимся мусором, то есть продуктами из мусора. Был мусор – теперь продукты из мусора.

«Роб-Грийе, который чистит каждый предмет, находящийся в поле зрения» – это название картины американского художника Марка Тэнси. Он всегда изображает весьма загадочные философские или исторические сцены в стиле научно-популярной монохромной иконографии 1950-х годов. Фактически, Роб-Грийе, один из основателей Le nouveau roman, изображен здесь в классической позе палеонтолога, занимающегося чисткой и прочесыванием африканской пустыни в поисках следов происхождения человечества, окаменелых останков наших предков, погребенных под размытыми песками, которые когда-то были зелеными оазисами жизни. Когда пару лет назад я посетил выставку Тэнси в Музее изобразительных искусств в Монреале, несколько его картин произвели на меня большое впечатление, но больше всего поразила работа, изображающая французского писателя, стоящего на коленях под желтым светом с кистью в руке, лихорадочно очищающего очень мелкие предметы, которыми был усеян песок вокруг него. Одним из таких очень маленьких предметов является корова (но это не единственный предмет, который он чистит).

В ноябре 2007 года мне напомнили о другой возможной вариации той же идеи, когда вместе с сыном я посетил выставку в Музее современного искусства. Это была ретроспектива Вика Муниса «Рефлекс». Мунис играет историей искусства и воспроизводит шедевры прошлого в гетероклитовой среде (Мона Лиза из арахисового масла или джема, Сизиф из мусора) и затем фотографирует свои копии. Его фотографии произведений из ниток,

шоколада, пигмента и красок сделали его ведущим современным художником или, по его собственным словам, создателем «наихудшей из возможных иллюзий». Его искусство представляет собой переработку изобразительной традиции или, может быть, даже ее повторную переработку, поскольку он копирует, а затем фотографирует, что очень похоже на Тэнси, который делает фотокопии, а затем пишет картины. Серия работ Муниса «Куча» в виде набора из четырех картин на музейной выставке «Рефлекс» действительно привлекла мое внимание.

Позже из Всемирной паутины я узнал, что четыре фотографии составляют комплект ламинированных ковриков размером 12×15 дюймов, изготовленных Виком Мунисом специально для компании Printed Matter. Содержимое каждой кучи напечатано в бледно-серых тонах, а список этого содержимого является отражением маленького мира Роба-Грийе: крысиный яд, нефритовые будды, пектиновые драже, значки Тейлор, аспирин, гранола, серебристые блестки, пчелы-убийцы, экскременты динозавров, мелкие клочки поэмы Э́зры Паунда (XIX), игральные кости, азидотимидин, пластиковые пупсы, клочья кошачьей шерсти, жуки, губки, золотой лом, Виагра, леденцы, лобковые волосы, порошок карри, металлические винты, пищевые черви, роллы «Калифорния», фигурки обезглавленных армейцев, крышечки от Кока- Колы, марихуана, ядовитые скорпионы, перья, запчасти для наручных часов, Дезирель, Ô de Lancôme. Итак, стол накрыт, и меню отсылает нас к странному списку необычных животных, который Мишель Фуко однажды позаимствовал у Хорхе Луиса Борхеса, или к описанию стола Слотропа в начале книги «Радуга гравитации»: говоря словами Томаса Пинчона, «жуткий бардак», куча мусора.