Двигательно-динамическая схема реализации геополитических угроз

? На днях вышла статья Академика EUASU Олега Викторовича Мальцева на английском языке “Философия войны: Глобальные угрозы и их предпосылки» в одном из ведущих изданий США «La Voce di New York» 

? La Voce di New York —  издание при штаб квартире ООН, первая итальянская Нью-Йоркская газета, которая является полностью независимой от экономического, политического и иных влияний,  а также стала неким культурным и информационным ориентиром для людей живущий по обе стороны Атлантического океана.  

Ниже приведен текст статьи на русском языке.

 

«La Voce di New York»

 

Непосредственно аспект природы или «истока» геополитических угроз — в наши дни вопрос открытый. Как таковое систематизированное представление о природе феномена отсутствует; в частности, «на академической повестке дня» значится и вопрос модели. И поскольку каждый житель Земли так или иначе, прямо или косвенно, в любой момент времени может на себе и на качестве своего образа жизни ощутить видимую силу воздействия геополитических угроз, стоит ли говорить о значимости или актуальности исследования этого феномена? Всё чаще в 21 веке эксперты в области безопасности и бизнес-консультанты, теоретики и практики, учёные и умы ищущие дискутируют исключительно о категориях практических: как быть и что делать человеку, оказавшемуся в эпицентре «геополитической центрифуги», будь то: пандемия, гибридная война, битва информационных сценариев или технологическое противостояние, сказывающееся на экономических и социальных показателях. Каждый из нас — в той или иной степени не свободен и не защищён от изменяющихся условий окружающей среды. Беспомощность и потенциальная опасность неуправляемой картины будущего ввиду непонимания природы угроз глобального порядка — мощный рычаг и причина, побуждающие реализовывать научную разведку такого порядка.

В сердце исследовательского подхода к изучению природы геополитических угроз лежит дилемма методологического выбора: какая из научных дисциплин располагает аппаратом к осмыслению данного рода категории? К какому «научному разделу» принадлежит данная тема?

Ключевыми «претендентами» выступают политология, история и психология. Так, современная политология всё чаще смещает исследовательский фокус на «дела наших дней», пренебрегая уроками прошлого; поэтому, на мой субъективный взгляд, у данной дисциплины самые слабые методологические позиции. Безусловно, наибольшими преимуществами обладает междисциплинарный подход; однако всё же стоит отметить, что лидирующие позиции принадлежат исторической дисциплине. Располагая достоверными историческими данными, представляется возможным осмыслить не только тенденции развёртывания геополитических угроз, но и их частотность. Тенденции, в частности, позволят отследить системность развития явления, а частота значимых событий, порождаемых угрозами такого порядка — отметить частотность возникновения геополитических угроз. Безусловно, отдельной научной задачей выступает изучение масштабирования угроз, почему и как это возможно.

Итак, объектом исследования в контексте представленного тезисного доклада является природа геополитических угроз — непосредственная корневая, сущностная категория угрозы, масштабирующаяся в пределах мира. Предмет исследования — двигательно-динамическая схема, отражающая природу геополитической угрозы. На основании прототипологического подхода предлагается критически проанализировать:

1. мировые тенденции как отражение системного развития явления «глобальная угроза»;
2. частотность событий;
3. масштабирование угроз.

С какого исторического момента становления нашей цивилизации стоит изучать геополитические угрозы? С точки зрения линии времени, осмысливая феномен в единстве «прошлое-настоящее-будущее», целесообразной точкой отсчёта при изучении геополитических угроз предлагается рассматривать XV век. «Разумная» история, события которой подлежат оценке и критически здравому осмыслению, пожалуй, стартует с отметки «XV век», поскольку с XV века сохранились документы и артефакты, позволяющие комплексно изучать природу глобальных угроз. В теории можно говорить и о более ранних исторических событиях, но объективно у нас практически нет никаких верифицирующий документов. В какой-то мере, хотелось бы обсудить события эпохи Чингисхана, хана Батыя, однако большинство документальных свидетельств ранее XV столетия, к сожалению, являются спорными на предмет полноты и достоверности. Хотя, например, концепция «богатой страны масштаба от океана до океана, где любая женщина могла бы прогуливаться с золотым подносом и чувствовать себя в безопасности» — весьма любопытна, но с позиции современности, пожалуй, утопична.

Геополитические угрозы, с точки зрения обязательных условий, предполагают наличие такого института как государство. Соответственно, с момента выбора XV века как точки отсчёта, главным источником геополитических угроз выступают империи. Желание и силы завоевать новые территории расширяли империи, а политика и управленческая наука наводили некий порядок в её изменяющихся пределах. Безусловно, «империю» в качестве источника угроз считали не сами завоеватели, но жители завоёванных территорий, нередко не принимая «новый имперский порядок». Истории известно множество примеров «неприятия порядка»: от единичных локальных забастовок до народных волнений. Вероятно, единственный исторический пример, представляющий образец мудрого правителя, которого подчинённые не воспринимали как генератора угрозы их существованию или посягательства на образ жизни, — это Карл V. Редкий, даже уникальный пример правителя, которому удалось сохранить баланс и равновесие «нового и старого» — император Священной Римской империи, Король Испании, Карл V. Однако приведённый пример мудрого политика, умело сочетавшего подходы справедливости и эффективности, прототипологически сравнимые с подходами и принципами Царя Давида и Царя Соломона, — это исключение из правил, нежели обыденная историческая норма.

Стремление к построению империи целесообразно осмысливать как психологему. Зачем вообще человеку желать строить империю? Особенно если в распоряжении и так есть власть, богатство, природные и людские ресурсы. С позиции психологии, я полагаю, что цель построения империи — масштабирование личности. Безусловно, более 15 лет изучая наследие Испанской империи и феномен Карла V, уточню, что в этом конкретном случае не так всё просто и однозначно. В частности, история восхождения Карла V на престол, при условии огромного числа «более именитых претендентов» — это настоящая загадка. Тем не менее, развитие любой империи подразумевает такие процессы как захват территории и установление на ней имперского порядка. Главный побудительный мотив (рассуждаем на примере Испанской Империи) – религиозный, т.е. распространение христианства. История показывает, что эпоха христианизации Европы сменилась более масштабным событием: распространением христианской религии в пределах мира. Как это стало возможно — другой вопрос.

Данного рода рассуждение позволяет прийти к немаловажному выводу: так, любому угрожающему фактору предшествует философская идея. Даже в качестве эксперимента рекомендуется предложить читателю попробовать назвать войну, сражение, «нашествие» или конкисту, реализации которой не предшествовала бы философская идея. В некоторых случаях это будет религиозно-философская идея, но далеко не всегда.

 

Итак, каждой угрозе мирового масштаба предшествует философская идея.

Непосредственно философская идея может исходить из совершенно разных предпосылок: захват территории с целью обогащения и приумножения масштабов власти; реализация частных экономических интересов — например, передел рынка; религиозные мотивы — распространение религии и др. Так, ярким эпизодом и наглядным примером, способствующим осмыслению природы геополитических угроз и тактике их «вменения» является христианизация Европы. Привнесение изменений в образ жизни — задача на грани «невозможного» без особого силового рычага. А распространение новой религии — как раз задача такого уровня. Так, христианизации Европы предшествовало создание специальных условий:

1. всеобщая угроза европейской масштаба — в данном случае, это эпидемия чумы;
2. страшное заболевание, что унесло миллионы жизней стало «благодатной почвой» для взращивания и распространения идеи о «спасении» (масштабы смертности были запредельными).

Можно даже заметить, что без идеи о «спасении» христианизировать Европу просто невозможно. Факт остаётся фактом: болезнь (эпидемия чумы) предшествовала христианизации Европы. Испанская конкиста (колонизация Америки), сегодня нередко ассоциируется с обогащением и поисками «сокрытого от глаз людских города, сплошь построенного из золота». Однако немаловажен тот фактор, что сами конкистадоры несли идею «спасения» (тот самый движущий мотив), после чего следовало установление нового имперского порядка на завоёванных территориях.

Важно: нередко те, кого «спасали», вовсе не желали «быть спасёнными» (данная тенденция свойственна не только средневековью, и в наши дни ничего не поменялось).

Цель геополитической угрозы — контроль и управление, то есть, установление контроля и осуществление управления определённой территорией; не просто городом или регионом, но континентом, частью мира.

Основополагающий исторический диапазон, подлежащий изучению с целью проникновения в тайну природы геополитических угроз — это Первая Мировая война. В ходе изложения рассуждения отметим, что философская идея определяет политику государства, а политика диктует причины зарождения геополитической угрозы.

 

Философская идея → политика → возникает геополитическая угроза

Первая Мировая война явственно продемонстрировала, что такое «разность политических взглядов» и чем может закончиться противостояние «разных взглядов на мир и на жизнь» — на то, как должно быть по чьему-то властному представлению. Инициировать подобного рода масштабное противостояние каждый желающий, условно, не может. Разумно было бы сказать, что на это способны только люди, обладающие фактическими возможностями что-то изменить (правители, значимые политики, представители эшелонов власти и пр.). Те, у кого в распоряжении есть армия, которая может захватить некую территорию и установить там «необходимый порядок».

Итак, ключом к созданию предпосылок к развёртыванию и масштабированию военного конфликта, в итоге приобретшего объёмы Первой Мировой войны, выступила разность философских идей. Да, не каждый раз в истории разность идей породит столь глобальный конфликт. Однако в данном случае у «владельцев» философских идей в распоряжении был боеспособный аппарат армии. Военные формирования действовали в интересах правящих кругов, отдающих приказы о проведении военных операций, впрочем вовне, в пределах политической арены, заявляющих другие цели. Например, «обеспечить защиту и безопасность невинного гражданского населения»; об «установлении нового порядка», разумеется, «вслух» не сообщалось. По аналогии невольно вспоминается фантастическое произведение «Прирождённый полководец» (автор Гордон Руперт Диксон). Особенно рекомендую обратить внимание на сцену доклада главного героя Дорсая во Дворце Лиги правосудия, которая показывает, что публичные заявления правящей элиты далеко не всегда соответствуют оригинальному замыслу. И что «не достаточно победить в войне, важно выполнить волю вас пославших». А «воля пославших», чаще всего, неведома исполнителям, не то что жителям.

Примеры такого плана (в том числе, литературного) я привожу, чтобы проиллюстрировать: геополитическая угроза — угроза скрытая. Мы не всегда понимаем конечную цель её реализации.

Первая Мировая война представляет собой, таким образом, войну философий. С другой стороны, изучая предпосылки геополитических угроз на примере Второй Мировой войны, определённо возможно заключить: в данном случае ключевыми факторами выступили причины экономического порядка, а не идеологического. Так, хотя СССР, Франция, Великобритания и другие страны одержали победу, тем не менее, по итогам Второй Мировой войны «экономически выиграла» и обогатилась на поприще глобального конфликта совершенно иная страна. Именно США стали «сверхдержавой» за счёт Второй Мировой войны. Обогащение казны Соединённых Штатов (в том числе, за счёт военных поставок оружия, оборудования, «спасения» золотого запаса ряда европейских стран и др.) в глобальном масштабе не состоялось бы без эксплуатации фактора «мировая война» как тотальной угрозы.

Для сравнения: СССР, одержав победу в войне, потерял огромное число человеческих жизней и был вынужден восстанавливать руины и нередко заново выстраивать инфраструктуру (и не только), в то время как на территории США не проходило военных действий, по масштабу как-либо сравнимых с европейскими. Эпизод с исчезновением немецкого золотого запаса (и не только) — отдельная «серая зона» экономической истории Соединённых Штатов Америки. Такого куша, как Вторая Мировая война, США не дало ни одно «событие», «акция» или «международное начинание». Аналогичное сравнение предпосылок развёртывания мировых войн позволяет заключить: природа геополитических угроз восходит не только к философским категориям и причинам, но и к причинам экономического порядка.

 

Философская война → Экономическая война

Так философская война ретрансформировалась в войну экономическую. И если на примере конкисты мы не можем давать финальных, нерушимых заключений (далеко не всё известно о колонизации Америки и проверить сегодня события тех веков крайне затруднительно), то Новейшая история предоставляет к критическому анализу конкретные данные.

Далее предлагается результат праксеологического осмысления природы геополитической угрозы.

 

 

Философская идея → Геополитическая угроза → Причина (философская, религиозная, экономическая и пр.) → Вид угрозы * Инструментарий реализации угрозы (война, эпидемия, гибридная война и др.) → Ресурсы для реализации (в частности, выбор органа, который «внедрит проект»).

Пояснение к схеме: философская идея предшествует любой геополитической угрозе; она порождает причину будущих «мировых ретрансформаций», будь то экономические или религиозно-философские интересы и пр.; причина порождает вид угрозы и инструмент реализации угрозы (что именно будет внедрено: война, эпидемия, нависшая экологическая катастрофа или нечто иное); безусловно, это потребует ресурсы для реализации угрозы, т.е. какой «орган» или формация будет осуществлять проект угрозы (армия, монашеский корпус, орден или др.)

Двигательно-динамическая схема реализации геополитической угрозы позволяет сделать следующий вывод: в основе любой геополитической угрозы лежит разность менталитетной составляющей.

В качестве примера геополитических угроз осмыслим историю покорения «Дикого запада» и истребления коренных североамериканских народов, остатки представителей которых завоеватели «поместили» в резервации. Убеждение «кто сильнее, тот и прав» (скорее, биологического порядка, нежели культурно-социального) лишь выступило катализатором экономических причин и мотивов.

Война за Гроб Господень также не ограничивается религиозными догматами. Волнам Крестовых походов предшествовала идея «войны за украденный злодеями Гроб Господень», «оправданная» религиозными установками христианства; однако одной из подлинных причин европейской экспансии целесообразно назвать причинуэкономического характера, конечная цель которой: ограбление востока и частное обогащение.

Так, истинные причины геополитических угроз скрыты; всегда выбирается «удобная обёртка». Осмысление реализации угроз глобального порядка — обычно крайне субъективно. Участники событий, волей-неволей подвергшиеся давлению или прямому воздействию инструменту геополитической угрозы адекватно оценить причинно-следственные связи обычно неспособны. Идея «спасения» совершенно не нова. То, что одной стороной заявляется, например, как «спасательная операция с целью наведения порядка и недопущения развязывания глобального военного конфликта», для другой стороны — настоящее вторжение «освободителей, которым не рады», поскольку как таковой нужды в «спасении» нет. Данный пример приведён с целью демонстрации последствий столкновения разных менталитетов.

В завершении ещё раз ретроспективно обратимся к личности великого правителя Карла V. Главе «империи, над которой никогда не садится Солнце» как-то удавалось выдерживать и сохранять единый баланс, учитывая особенности менталитетов разных народов (в том числе, покорённых). Как тактически, идеологически или социально действовал Карл V? Почему его фигура внушала доверие и вызывала уважение среди подчинённых (даже на оккупированных территориях)? Без излишних идеализаций аналогичные вопросы очерчивают круг новых поисков в области исследования менталитета и управления природой геополитических угроз, равно как и последующих практических изысканий в ключе инструментализации и системной разработки тактики реализации жизнедеятельности в условиях воздействия глобальных угроз.

 

АВТОР СТАТЬИ:
Dr. Олег Мальцев — Европейский ученый с мировым именем,
глава научно-исследовательского Института Памяти имени Г.С. Попова.
Член Президиума и академик Европейской академии наук Украины.

ИСТОЧНИК  Международная междисциплинарная конференция «Неизвестные войны»