21 февраля 2020 года в Запорожском национальном университете прошла юбилейная X Международная научная конференция «Социальное прогнозирование и проектирование: технологии миротворчества».
В работе форума приняли участие более 16 учёных, профессоров, академиков, кандидатов наук из области философии, криминологии, психологии, политологии, социологии и прочих дисциплин.
Конференция была поделена на 3 сессии:
Сессия 1. «Социальное прогнозирование: методология миротворчества и криминологические достижения как тренд достижения будущего».
Докладчики:
— ЛЕПСКИЙ М.А., д.филос.н., профессор, академик УАН, глава исследовательского комитета по вопросам прогнозирования Социологической ассоциации;
— МАЛЬЦЕВ О.В., к.псих.н., к.филос.н, академик УАН, руководитель Одесского регионального отделения Украинской академии наук;
— СКВОРЕЦ В.О., д.филос.н., доцент, заведующий кафедры социологии ЗНУ.
Сессия 2. «Публичное управление и социальная работа в контексте миротворчества», «Европейское философское образование и креативная индустрия в контексте миротворчества»
Докладчики:
— БУТЧЕНКО Т. И., д. филос. н., доцент, заведующий кафедрой социальной философии и управления;
— ДОДОНОВ Р. О., д. филос. н., профессор, заведующий кафедрой философии Киевского университета имени Бориса Гринченко;
— ВОРОНКОВА В.Г., д. филос.н, профессор, заведующий кафедрой менеджмента организаций и управления проектами Индустриального института ЗНУ.
Сессия 3. «Перспективы модернизации политической системы и международной безопасности».
Докладчики:
— ЦОКУР Е. Г., д. полит.н., доцент, заведующий кафедрой политологии;
— КОНДРАТЕЦ О. М., Д. полет. н., профессор;
— КРИВОШЕИН В.В., д. полит.н., профессор, заведующий кафедрой социологии Днепровского национального университета имени Олеся Гончара.
Основные положения доклада академика, PhD. Олега Мальцева
В первую очередь, разрешите выразить огромную благодарность за теплый и радушный приём.
Тема данной конференции мне близка. В частности, моя первая диссертационная работа по психологии как раз затрагивала тему параметров безопасности личности, и, конечно же, животрепещущим параметром внешнего влияния окружающей среды на понятие личной безопасности выступает тема конфликта в регионе Донбасса (на территории проведения анти-террористической операции). Эту проблематику я развернуто описал в диссертации, в которой непосредственно указал, что достаточно сложно говорить о каком бы то ни было миротворчестве в рамках подобного рода конфликта. И это мое личное мнение, я редко им делюсь (…). Многие меня знаю как криминолога, нежели как человека, занимающегося политикой, властью, миротворчеством, то есть глобальными, мировыми проблемами. Прежде всего я криминолог.
Итак, при условии существования неких сторон конфликта, беседовать с кем-либо можно только в том случае, если сторона-собеседник принимает какие-то решения. Совершенно беспредметный разговор складывается в противном случае (если вторая сторона НЕ принимает решений). И я полагаю, что тот конфликт, который возник на Донбассе, имеет как раз ту самую форму: при которой стороны никаких решений (управленческих, стратегических и пр.) не принимают. Поэтому мы имеем дело с так называемым тлеющим конфликтом. И до тех пор, пока не появятся люди, способные нести ответственность принимать определённого рода решения, конфликт будет продолжать находиться в этом состоянии ещё длительное время.
Относительно криминологического взгляда на подобного рода проблему. Знаете ли, таковые глобальные проблемы я неоднократно наблюдаю уже на протяжении достаточно длительных исторических периодов. В частности, одной из сфер моего прямого научного интереса является уникальная среда — юг Италии. О южноитальянской субкультуре мною написано немало научных работ, в том числе, и на иностранных языках.
Так, процессы Юга Италии сами по себе структурно идентичны возникшему в нашей стране конфликту на Донбассе. Похож он социокультурной установкой, основной принцип которой — «Это наша земля». Посещая юг Италии, я часто наблюдаю, как и по сей день организовываются регулярные демонстрации, участники которых шествуют по улицам с плакатами и лозунгами «Прочь, Италия, с нашей земли!», «Мы – не Италия» и пр. Естественно, этим категориям и установкам слов предшествует многовековое историческое обоснование (сложившееся ещё с тех времен, когда эти земли принадлежали Испанской Империи). Однако поскольку в Итальянской республике — демократический строй, устраивать такие шествия и высказывать собственное недовольство и мнение открыто – не запрещено.
И на самом деле, не было бы смысла говорить о южном регионе Италии, если бы мы не имели дело с самой могущественной структурой в мире. Настолько могущественной, что уже многие века успешно существует не только в криминальной, но и политической среде, расширив свои владения далеко за пределы Италии, прочно закрепившись в Европе и на других континентах. Когда в Одессу приезжал мой коллега и друг профессор Антонио Никасо, он на одной из лекций чётко пояснил: «…если деньги этой структуры изъять из оборота Европы, Европейская экономика рухнет в полном объеме». Поэтому только представьте себе, каким могуществом обладают эти три структуры, исторически «приютившиеся» на маленьком клочке земли, где существует точно такой же затянувшейся конфликт, как и в нашей стране.
Если продолжать говорить о прототипологии исследований подобного рода явлений, с конфликтами такого же плана мы сталкивались и в ряде других регионов, например, Косово (1998г). Военный конфликт в Косово впоследствии породил албанскую мафию. Когда возникают конфликты подобного масштаба, то некое «движение» из мнимого патриотизма всегда впоследствии превращается в бизнес. Повторюсь: всегда. Точно так же было на юге Италии(1861г.), в Приднестровье (1992г.), и в иных регионах. И всё начиналось непосредственно с политики или совокупности политических предпосылок: жители некоей территории боролись за собственную независимость, очень хотели отстоять свои национальные интересы – в конечном итоге, всё это противостояние тлело и превращалось в ту или иную форму коммерческой деятельности. Например, в колоссальную контрабандную структуру, с которой борются государства десятками лет.
Что мы, по сути, имеем? Конфликтная ситуация из состояния политического преобразуется в состояние криминальное. Ещё один пример: в Техасе мы наблюдаем принципиально точно такой же конфликт. Жители Техаса откровенно не желают быть в составе США, а США не стремятся потерять немалый кусок богатой территории, поэтому правительство идёт на разного рода уступки, только чтобы не возник военный конфликт. Таким образом, в Техасе, в частности, разрешено открытое ношение любого вида оружия. Более того: представьте себе, что в цивилизованном США, в штате Техас существует земля, куда никто из здравомыслящих людей не ездит вообще. Она называется «Плохая земля». И на этой земле «побывать» никто не желает: ни зеваки, ни полиция, ни другие представители государственной сласти, ни военные, ни журналисты. Если кто-то и едет, это «дорога в один конец». Никто даже не знает, что на этом клочке земли происходит, какова концентрация преступлений, жертв и прочее.
Итак, после каждого подобного рода конфликта на планете Земля возникают некие фантомные зоны, в которых существует и функционирует криминал.
Самый важный вопрос из описанного: если такие зоны существуют, следовательно, они кому-то нужны? Без заинтересованных лиц, в тех или иных государствах, такие зоны попросту бы не существовали.
Меня всегда спрашивают: «А в чём проблема криминала»? Я отвечаю так: всегда в себестоимости. И в этом основа в 100% случаев из 100. Принцип известен: «Зачем качать нефть, когда можно качать деньги?». Криминал во все мире функционирует идентично; безусловно, он приобретает разные формы, разные методы, разные подходы, но причины его существования всегда одни и те же – тайная власть. Другой причины существования криминала не бывает. А если кому-то нужна тайная власть, вероятно, кто-то желает её использовать, в собственных или в политических интересах.
Более того, когда мы с вами касаемся тематики криминологии как науки, я, честно говоря, неоднократно удивлялся, почему украинцы не интересуются этой отраслью. Да, криминология очень непростая наука, и она требует междисциплинарных знаний. Однако, если взглянуть вовне, вы обнаружите интереснейший факт: во всём мире криминологи – это самые обеспеченные люди. К таким людям буквально выстраиваются очереди людей, ожидающих профессиональных консультаций (причём не только из среды бизнесменов, но представители из правоохранительных органов и т.д.). Криминологи как авторитетные, знающие эксперты очень востребованы. У нас же в Украине таких специалистов, кроме меня, больше и нет.
Сегодня в профессиональной среде существует следующая проблематичная тенденция: все массово хотят быть адвокатами, руководителями, начальниками и т.д. Конечно, это не плохо. Но, с моей личной точки зрения, это достаточно недальновидно. Я и сам по статусу адвокат, у меня три адвокатских конторы в подчинении, и как никто другой я могу сказать, что всё это, по сравнению с криминологией, попросту не идёт ни в какое сравнение. Так, адвокатская контора по финансовым показателям не способна конкурировать даже с одним криминологом.
В том числе и поэтому я нередко удивляюсь, что мои коллеги в Украине не обращают внимание на эту специализацию, а ведь она сегодня крайне актуальна, причём эта тенденция актуальности и востребованности – мировая.
И в завершении: сегодня в научных кругах Запорожья появилось криминологическое направление, и для меня эта новость — большая радость. Думаю, в скором времени разные люди начнут интересоваться данной отраслью научно-практических знаний. И, полагаю, в ближайшем будущем мы начнем плодотворно сотрудничать, собираться уже на криминологических конференциях, семинарах, за круглым столом, тем самым выстраивая в Украине профессиональное криминологическое направление социологии.
